Давным-давно, в самом начале века XVII, вышли к берегам Енисея люди русские, служивые. Поразили их красота и богатство тайги бескрайней, нетронутой т Енисея могучего. Поставили они вначале острог Енисейский, а потом южнее и острог Красноярский. И привели под царскую руку белую племена местные, дикующие. А за то, что царь московский заботу о жителях сих брал теперь на себя, платили ему и качинские татары, и аринцытюлькинские да татышевские ясак немалый — соболями и другой мягкой «Рухлядью». Но прежние повелители качинцев да аринцев — киргизы енисейские, кочующие в степях причулымских да в предгорьях саянских, не хотели лишаться данников своих прежних — каштымов качинских да аринских. И начали совершать на острог Красноярский набеги лютые.

enisey1Выжигали селения и пашни окрестные, побивали смертным боем казаков да крестьян пашенных. Чтоб не были набеги врага столь внезапными укрепили казаки острог свой с юго-востока монастырем-крепостью, а с юго-запада, в двадцати верстах вверх по Енисею, поставили заставу казачью в устье речки Овсянской.

    Сохранилась до дней наших книга рукописная древняя, а в ней запись о казаках овсянских: «…лета 7180 году (В 1971 году по нашему стилю) сентября в 30 день по Указу Великого государя царя и Великого князя Алексея Михайловича была сделана перепись дворов в Красноярске и окрестностях его. И числилось в устье речки Овсянской шесть дворов казаков конной и пешей сотни да один двор казацкий на Усть-Мане.» Среди тех, кто первыми поселился в Овсянке, был казак Фока с сыновьями взрослыми -казаками служивыми — Иваном да Алексеем. Потомков Фоки при царе Петре Великом записали Фокиными, и живут они в Овсянке до дней сегодняшних.

    А в те времена далекие, 330 лет назад, Овсянка была казацким селением, обнесенным тыном, из сосны рубленным. Казаки не только службу несли да жалование государево получали, но и хозяйством занимались. Сеяли овес да рожь, курлык (гречиху местную). Запашка была 36 десятин в поле, в основном в местах усть-манских.

enisey2    А недалеко от Овсянки, в устье речки Слижневой (ныне именуемой Слизневой), сын атаманский Иван Злобин завел хозяйство свое да мельницу поставил. Так вот и жили казаки овсянские: землю пахали, хлеб сеяли, а нужда была — так и воевали, обороняли рубеж земли Русской от врага непрошеного.

    В 1701 году сын боярский из Тобольска Семен Ульянович Ремезов составил «Черную книгу Сибири», где обозначил селение сибирское Овсянку. Так впервые Овсянка появилась на картах географических.

    Вскоре государь русский и тайша джунгарский подписали договор мирный, и ушли навсегда с земли красноярской война и раздор с жителями местными. Но недолго радовались этому казаки енисейские. Коль надобность в службе военной отпала, то и жалование государево платить служивым незачем. И вот по Указу матушки-императрицы Анны Иоановны овсянские казаки, как и многие другие служивые люди енисейские, в одночасье из казаков вольных превратились в крестьян пашенных, податных жителей Империи Российской. Особо тяжелой повинностью для овсянцев были работы на заводах медном да железоделательном, что были поставлены в южных районах енисейских, на реках Тубе и Ирбе. В зимнюю стужу и весеннюю распутицу вчерашние казаки, а ныне крестьяне пашенные «на лошадях, со своими кормами» работали на подвозе руды, дров, древесного угля, сооружали и ремонтировали заводские плотины. Пахали в зачет заводских работ по 10 десятин пашни на каждом заводе под овес для лошадей казенных. Ну да закрыли вскоре заводы государевы, и попривыкли вскоре овсянцы к доле своей крестьянской, зажив в труде и достатке. Пахали да сеяли, коров молочных держали, охотились да рыбалили. На жизнь хватало, да еще и на продажу в Красноярск возили, а оттуда — гостинцев да товаров городских. Кто поразворотливее был, так и на ярмарку в Енисейск езживал.

    Как установилась жизнь мирная на Енисее, так поехал в края здешние не только люд служивый да промысловый, но и ученый. Первыми учеными-путешественниками были немецкий доктор Даниил Готлиб Мессершмидт с помощником, капитаном шведской армии, пленным под Полтавой Филиппом Иоганном Таббертом — бароном фон Страденбергом.

    Так немец этот дотошный первым измерил географические координаты Овсянки, определил долготу и широту, а барон шведский занес данные эти в карту свою, которую впоследствии опубликовали в Стокгольме. Проезжали через Овсянку, останавливались здесь на ночлег, а то и жили по несколько дней и другие мужи ученые. Русский академик Степан Петрович Крашенинников да академики немецкие — Миллер, Гмелин, Паллас. Отметили они, что основным занятием овсянцев являются хлебопашество и скотоводство, но также имеют «прилежание и промысел звериною ловлею, рыбою». Ценились овсянцы и ремеслами своими, а для экспедиции Мессершмидта изготовили по специальным чертежам карбас — большую устойчивую лодку с каютой. И все без исключения путешественники отмечали радушие и гостеприимство овсянцев.

    Были овсянцы не только хозяевами радушными, но и предусмотрительными. На случай неурожая завели они у себя «мангазейн» — хлебный склад в центре села, где ныне находится часовня Иннокентия Иркутского. Все жители Овсянки бесплатно сдавали туда ежегодно по одному четверику ржи с каждой ревизской души. Хлебом этим общественным пользовались все нуждающиеся в трудный момент, с согласия сельского «обчества».

    А процветание крестьян овсянских приходится на XIX век. Статский советник Иван Пестов описанию Овсянки посвятил целую главу в своей книге «Записки об Енисейской губернии Восточной Сибири 1831 года»: «…из деревень сего округа заслуживает внимания Овсянкина Подгорной же волости в 20 верстах от Красноярска на правом берегу Енисея. Деревня сия населена многолюдными и зажиточными крестьянами, как редкий пример размножения человеческого рода…». Используя только традиционные методы земледелия, овсянцы собирали богатый урожай: «рожь самодесятое зерно, ячмень двенадесятое, пшеница четвертое, овсянка седьмое, горох до двадцати, лен и конопля до двадцати пяти…». Царицу полей — картошку — овсянцы, как и многие крестьяне приенисейского края, стали разводить только в начале века XX. Но и без нее столы овсянцев не пустовали. А как они умели встречать гостей хорошо, рассказал красноярский художник, ученик Сурикова Дмитрий Каратанов: «…в просторной комнате, в которую мы вошли, вокруг стола с расставленною на нем разнообразной снедью сидело около десятка крестьян. Мне прежде всего бросились в глаза стоявшие на столе деревянные ярко расписанные цветами жбаны, содержимое коих, как оказалось потом, состояло из браги. Светло, тепло, разговоры. Появились пельмени. А через короткое время красный жбан с брагой появился и на нашем столе. Пили и похваливали».

    Что касается численности населения, то по десятой ревизии 1858 года в Овсянке насчитывался 71 двор и проживало 337 душ мужского пола и 192 души женского пола. Мужчин все еще было побольше. Поставили овсянцы у себя и часовню деревянную, но на каменном фундаменте. Из ближайшего прихода — Торгашиского — по праздникам приезжал на службу батюшка. А потом, как построили Знаменский Скит выше по Енисею (будущий Дивногорск), уж из Скита приезжали иеромонахи крестить, отпевать, венчать и прочие христианские нужды отправлять. Не обидели овсянцы и ребятишек своих, построили им избу-школу. Да только часто пустовала она: учить было некому, а иногда и некого. Грамотных было мало, за ненадобностью дети, вырастая, быстро забывали свои навыки в письме и чтении. Но жили  не тужили и гостей могли встретить не только своих, но и заморских, да так, что те долго об этом помнили. В 1878 году первый японский посол в России , вицеадмирал Эномото Такэаки возвращался из Петербурга в Японию через Сибирь. Два месяца сибирских путешествий подробно описаны в его дневнике. 7 августа он прибыл в Красноярск, но на ночлег остановился в Овсянке. А красноярскому окружному исправнику через переводчика передал, что остался вполне доволен ночлегом в Овсянке и хлебосольством радушных хозяев.

    Чего не было в Овсянке в ту пору, так это кладбища возле села. И возили они покойников прямо в гробах через Енисей на лодках. Не раз и не два встречались красноярцам сия жуткая процессия, пока не прозвали овсянцев «гробовозами». Потом и кладбище сельское появилось у Фокиной речки, и гробы перестали возить через реку, а прозвище так и осталось за овсянцами.

    Много чего было в истории Овсянской за два с половиной столетия — и хорошего, и плохого. И люди разные рождались. Одни воевали да других защищали, другие землю пахали да хлеб растили, кто охотой да рыбной ловлей промышлял, были и мастеровые известные, и ремесленники умелые. Даже свой цирюльник был, снискавший уважение не только односельчан, но и красноярских кавалеров и модниц, когда перебрался жить  в город. Много за эти годы поколений сменилось.

Просмотров: 1 428